Кристи Агата - Приключения Рождественского Пудинга



Агата КРИСТИ
ПРИКЛЮЧЕНИЕ РОЖДЕСТВЕНСКОГО ПУДИНГА
1
- Крайне сожалею, но... - начал Эркюль Пуаро.
Его перебили. Перебили не то чтобы грубо или нетерпеливо, а очень даже
вежливо и изящно, будто и не перебивая вовсе, а только пытаясь уберечь от
непоправимой ошибки.
- Пожалуйста, не отказывайте нам так вот сразу, мосье Пуаро. Это
вопрос государственной важности. Ваше сотрудничество будет по достоинству
оценено в самых высоких кругах.
- Вы слишком добры, - замахал руками Пуаро, - но я никак не могу
согласиться на ваше предложение. В это время года...
И вновь его перебили.
- Рождество! - внушительно произнес мистер Джесмонд. - Самое настоящее
Рождество в английской глубинке.
Пуаро вздрогнул. Мысль об английской глубинке в такое время года была
ему совсем не по душе.
- Старая Англия, традиции, Рождество! - расписывал мистер Джесмонд.
- Но я-то не англичанин! - возразил Эркюль Пуаро. - На моей родине
Рождество - развлечение для детей. Вот Новый год - это да, это мы
празднуем.
- О! - воскликнул мистер Джесмонд. - Рождество в Англии - это нечто
грандиозное, и уверяю вас, в Кинге Лэйси вы убедитесь в этом как нигде еще.
Такой очаровательный старинный особняк... Поверите ли, один из его флигелей
- постройка четырнадцатого века!
Пуаро поежился. Одна мысль об английских средневековых замках внушала
ему ужас. Он еще не забыл тех страданий, которые ему пришлось испытать,
живя в подобных особняках. Пуаро обвел взглядом свою уютную современную
комнатку с батареями центрального отопления и последними техническими
ухищрениями, исключающими малейший сквозняк, и несколько успокоился.
- Зимой, - твердо сказал он, - я не покидаю Лондона.
- Мне кажется, мосье Пуаро, вы не совсем понимаете, насколько серьезно
наше положение.
Мистер Джесмонд взглянул на своего спутника и снова повернулся к
Пуаро.
Спутник его до сих пор не сказал ничего, кроме вежливого и ни к чему
не обязывающего "как поживаете?". Теперь он сидел, разглядывая свои
начищенные ботинки, и его кофейного цвета лицо выражало крайнюю степень
уныния. Это был молодой человек никак не старше двадцати трех лет и, без
всякого сомнения, абсолютно несчастный.
- Да-да, - сказал Эркюль Пуаро. - Разумеется, положение серьезное. Я
понимаю. Мои симпатии всецело на стороне его светлости...
- Положение крайне деликатное, - снова вмешался мистер Джесмонд.
Пуаро перевел свой взгляд с молодого человека на его старшего
спутника. Если бы кто захотел означить мистера Джесмонда одним словом, он
бы выбрал "благоразумие".
С головы до ног мистер Джесмонд являл собой одно сплошное
благоразумие: костюм неброский, но отлично скроенный, голос приятный,
хорошо поставленный и редко когда выходящий за рамки успокаивающего
речитатива , волосы светло-каштановые и чуть поредевшие на висках, а
лицо бледное и серьезное. Эркюль Пуаро общался с подобными мистерами
Джесмондами и раньше, и не с одним даже, а, как минимум, с дюжиной, и
каждый из них рано или поздно произносил эту фразу "положение крайне
деликатное".
- Полиция, - сказал Эркюль Пуаро, - способна проявлять значительную
деликатность.
Мистер Джесмонд решительно покачал головой.
- Только не полиция, - сказал он. - Чтобы вернуть... э.., то, что
нужно вернуть, ей почти неизбежно придется передать дело в суд, а мы так
мало знаем... Да в общем-то и не знаем даже, мосье Пуаро, а только
предполагаем.
- Как я вас понимаю! - посочувствовал Эркюль Пуаро.
Однако напрасно он рассчитывал, что посетители удовлетворятся его
сочувствие



Содержание раздела